30 дней моей мести - Ирина Муравская

― Но я сейчас здесь…

― Здесь.

― Не боишься?

Кирилл подавил смешок.

― Это лучше ты меня бойся, солнышко. Похитители не закрывают глаза жертве, если не планируют оставлять её в живых.

― О, так мы играем в ролевые игры? Интересно. У тебя на такой случай и подвал заготовлен?

― Даже лучше.

― Ого… Столькгомский синдром. Так вот как ты завоёвываешь женские сердца! С бывшей у тебя тоже так прокатило? ― она заметила его помрачневший взгляд. ― Извини. Лишнее ляпнула.

― Ерунда.

― Не ерунда. Тебе до сих пор больно. Так всё же… почему у вас не сложилось?

Кометов раздосадовано промычал. Он надеялся, что с этой темой они закончили. Но нет. Так просто от него отставать не собирались.

― Не знаю. Видимо, пришло время. У нас так и так дело подходило к концу. Оба понимали, что чувств не осталось. Лишь привычка. А тут у меня самый расцвет карьеры: гастроли, разъезды. Ей же был нужен тот, кто рядом. Расстояние убивает отношения, так что… она просто нашла того, кто действительно ей подходил.

― Ту. Нашла ту… ― собеседница неловко вжала голову в плечи, поняв, что опять сморозила глупость. ― Прости.

― А есть ли разница? Сердцу не прикажешь, кого любить.

― Да. Не прикажешь… ― Ульяна и сама не верила, что сочувствует ему. Искренне, без желания уколоть. Где вся её хваленная ненависть, столько лет томящаяся в дальнем уголке сознания. ― Знаешь, если тебе будет легче, я думаю, она жуткая дура, раз упустила такого мужика

― Спасибо, ― поблагодарили её слабой улыбкой, протягивая чашку свежесваренного кофе, сверху которого красиво легла пенка.

К напитку подозрительно принюхались, хотя пах он, конечно, просто невероятно.

― Что-нибудь подсыпал? Слабительное, снотворное, виа гру?

Кирилл молча придвинулся к Матвеевой практически вплотную, обдавая её щеку горячим дыханием, от чего та невольно сглотнула. Рука взметнулась над её головой, доставая с открытой полки, притаившейся за женской спиной, стеклянную банку с крышечкой.

― Разве что сахар. Но это по желанию, ― заверил он, ставя банку рядом с ней. Только вот отстраняться при этом не торопился. Застыл так, что она сидела, вынужденно раздвинув ноги и задрав голову, чтобы пялиться ему в глаза, а на расстёгнутую до груди рубашку, откуда проглядывала серебряная цепочка с крестиком.

― Ладно. Поверю на слово, ― Ульяна, осторожно дуя, отпила горячий напиток, но под пристальным взглядом это делать получалось вкривь и вкось. ― Хватит пялиться, ― буркнула она, стирая с подбородка пролитые капли.

Словно в насмешку мужской палец медленно стёр оставшуюся на её губах пенку, попутно задержавшись на них ровно настолько, чтобы из Матвеевой вырвался непроизвольный вздох. В тишине квартиры он прозвучал непозволительно громко.

Но Кириллу этого было мало. Его рука уже скользнула ей на затылок, зарываясь в плохо прокрашенных малиновых волосах, а лицо склонилось ниже. Их глаза снова встретились, возвращая ту искру, что зажглась в клубе. Несколько миллиметров отделяло от столь долгожданного поцелуя.

― Если я поставлю в центре комнаты шест, будешь танцевать мне по вечерам приват? Обещаю, тогда я больше никогда не буду ходить в стриптиз-клубы, ― сладко прошептали ей на ушко.

Дезориентированная и потерявшаяся в накрывших её эмоциях, она с трудом вынырнула из глубин на поверхность, приходя в себя. Правда хватило её лишь на то, чтобы злобно пнуть Кометова по колену. А надо было зарядить посильнее, отпихнуть и гордо свалить в закат.

― Могу прямо сейчас по твоим костям попрыгать, годится?

Ульяна ошарашено икнула, это её несильно куснули в нос.

― Что, завелась? ― усмехнулся Кирилл. ― Не ты одна умеешь играть в эту игру. Пошли.

― Стесняюсь предположить, куда.

― Правильно стесняешься.

Супер. Вот теперь точно надо сваливать. Вот только некуда. Метро уже не работало, а пешком до дома она бы в жизнь не потащилась. Спать же на лавочке… Да хрен вам! Не такие плохие условия ей сейчас предлагались. Так что она послушно поплелась следом, миновав стеклянные двери открытой террасы (собственная терраса под открытым небом), и свернула к лёгкой лестнице без перил, с которой открывался потрясающий вид на монументальное здание МИД, старомосковские переулки Арбата и башни Москва-Сити.

Второй уровень пентхауса занимали гостевые комнаты, выдержанные, как и вся квартира в спокойных чёрно-серо-белых тонах. Гостья насчитала не меньше четырёх дверей, но успела рассмотреть, что за ними находилось лишь мельком. Красиво, дорого, помпезно и всё же Матвеева бы на свой вкус разбавила всё это яркими оттенками, чтобы привнести немного цвета и красок.

Кирилл тормознул на одном из порогов. Мягкий свет напольного торшера осветил силуэты немногочисленной мебели. Большую часть помещения занимала огромная кровать, застеленная тёмным постельным бельём и заваленная ворохом подушек. Только таблички с ярким и звучным: "трах*дром готов использованию" и не хватало. На её фоне высокая открытая стенка с большой плазмой уже не бросалась в глаза.

― Располагайся, ― гостеприимно махнул рукой Кирилл. ― Холодильник почти пустой, но в морозилке лежит замороженная лазанья. Захочешь есть ― бери. Моя комната в конце коридора. Спокойной ночи. Утром отвезу тебя домой.

Ульяна недоверчиво моргнула. Что-что???

― Э-э-э… ― она растерянно почесала укушенный нос. ― И что, и всё?

Неподдельная растерянность на её лице вызывала улыбку.

― А чего ты хотела? ― глаза Кометова смеялись. По-настоящему, без насмешки. Ульяна впервые наблюдала это явление. И оно было таким задорным, таким заразительным. ― Женщина, правда думаешь, что я насильник? Чего ты ждала? Что я запру тебя в подвале и свяжу?

― Ну нет, но зачем-то ты меня сюда притащил…

― Расслабься. Тупо на слабо брал. Думал, хоть немного испугаешься. Нихрена. Ты всегда такая опрометчивая? Вообще ничего не боишься?

― Предпочитаю: смелая.

― Скорее глупая.

Матвеева обидчиво поджала губы.

― Тогда я точно в твоём вкусе. Ты же только дур и выбираешь. Видимо, чтоб на их фоне умнее выглядеть. Как понимаю, это пошло ещё с Тани Лаврентьевой. Помнится, именно её ты выбрал в восьмом классе.

― Я тебя умоляю, ― отмахнулся Кирилл. ― Я выбрал Таньку, потому что она единственная тогда пустила меня себе под юбку.

― О, так вот каков рецепт покорения сердца суперзвезды? Мне ноги прямо сейчас раздвигать?